Если Путина не станет. Продолжится ли война с Украиной, если в РФ поменяется власть
С момента вторжения России в Украину не прекращаются дискуссии о том, как долго Путин останется у власти: его гипотетическая отставка может последовать в результате ухудшения здоровья или силового отстранения. В основе этих обсуждений лежит предположение, а может быть, и надежда, что без Путина Россия будет более склонна отказаться от войны в Украине и стремиться к миру путем переговоров.
Хотя такое предположение подкрепляется общеизвестными условиями прекращения войн, оно проблематично. История показывает, что лидер, который начинает дорогостоящую, затяжную войну, редко готов закончить ее без победы – но при этом история учит, что смена лидера не всегда способствует миру.
Продолжится ли война России с Украиной, если президент Путин покинет свой пост?
Для политических лидеров желание избежать вины и наказания за развязанную войну может стать решающим при принятии решения о ее прекращении. Общеизвестно, что лидеров, ответственных за развязывание войн, чаще всего обвиняют и наказывают за их итоги – поэтому они склонны продолжать войну даже при самой слабой надежде на победу. Соответственно, смена руководства часто является необходимой предпосылкой для прекращения войны. Такое мнение может быть вполне обоснованным, но из него не обязательно следует, что новые лидеры, унаследовавшие незаконченную войну, свободны от давления и рисков, связанных с окончанием войны на невыигрышных условиях.
В рамках группы войн, которые характеризуются как дорогостоящие и длительные иностранные интервенции, я оценил принятие решений и поведение 85 лидеров военного времени, а также сравнил лидеров, причастных к началу этих войн, и их преемников, пришедших к власти в условиях продолжающейся войны.
Изучая документы из более чем десятка стран и лично общаясь с бывшими правительственными чиновниками и журналистами, имеющими соответствующие сведения из первых рук, я обнаружил, что новые лидеры остаются восприимчивыми к внутреннему давлению и рискам, связанным с окончанием войны – или, по крайней мере, считают себя подверженными риску и ведут себя соответствующим образом. В итоге многие новые лидеры ведут себя так же, как их предшественники, и не могут или не желают сократить потери государства и стремиться к миру. Это происходит потому, что политика вины, связанная с прекращением войны, сложна, разнообразна и включает в себя множество потенциальных нарративов вины, касающихся не только лидера, начавшего неудачную войну.
Преемник Путина. Транзит власти в России в военное время может пойти по разным сценариям
Эксперты называют множество потенциальных преемников – от откровенного ястреба Дмитрия Медведева до Сергея Собянина, который последовательно стремится дистанцироваться от войны Путина в Украине. Некоторые даже поднимали вопрос о возможности, пусть и небольшой, замены Путина находящимся в заключении лидером оппозиции Алексеем Навальным.
Хотя индивидуальные различия, безусловно, имеют значение, политика вины, связанная с завершением войны, всегда одинакова. Любой новый лидер, который попытается вывести Россию из путинской войны, наверняка столкнется с серьезными внутренними препятствиями. Текущая внутриполитическая обстановка в России, характеризующаяся взаимным перекладыванием ответственности политического и военного руководства, будет особенно опасна для преемника Путина и воспрепятствует любым шагам по отказу от военных целей России в Украине и поиску мира – по крайней мере, в краткосрочной перспективе. Это касается даже тех преемников, которые до вступления в должность выступали против войны Путина или не поддерживали ее открыто.
Таким образом, путинская война вполне может продолжиться и без Путина.
Традиционный взгляд на смену лидера и прекращение войны
Уже более 70 лет ученые утверждают, что смена политического руководства является важным и даже необходимым условием для прекращения затяжного вооруженного конфликта, поскольку лидеры, начавшие войну, обычно оказываются неспособными или не желающими закончить ее, не одержав победы. Объяснение такого поведения лидеров основано на логике политического выживания или на идее о том, что на принятие политических решений влияет желание избежать вины и внутриполитического наказания за неудачи.
Если война закончится неудачно, лидеров, развязавших ее, наверняка привлечет к ответственности и накажет либо население, либо другие правящие элиты. Таким образом, эти лидеры склонны продолжать воевать, несмотря на растущие затраты и слабую надежду на победу.
Как объясняет политолог Сара Кроко, “основным фактором, определяющим выбор лидера между продолжением и прекращением конфликта, является вероятность наказания в случае, если он или она согласится на любой исход, меньший, чем победа”. Так, для лидера, развязавшего неудачную войну, вероятность наказания “почти всегда будет близка к единице”, тогда как для последующих лидеров, которые просто унаследовали войну, этот риск “скорее всего, будет равен нулю”.
Защищенные от обвинений, эти новые лидеры “не столкнутся с таким трудным выбором”: прекратить войну или продолжать воевать. Применительно к войне России в Украине это означает, что смещение Путина устранит основное препятствие для прекращения войны, а преемник Путина будет гораздо более склонен стремиться к миру, даже если это означает отказ от военных целей государства и признание военного поражения.
Есть ли разница между лидерами, которые начинают войну, и теми, кто ее наследует?
Теория смены лидера как условия для прекращения войны , повторяемая в различных формах на протяжении многих лет, уже фактически стала общепринятой. Однако эта теория несовершенна или, по крайней мере, неполна. Несложно найти примеры, когда смена политического руководства способствовала прекращению дорогостоящей, затяжной войны. Впрочем, даже если смена руководства является необходимым условием для прекращения войны, она редко бывает достаточным условием. Другими словами, прекращению войны часто предшествует смена руководства, но большинство смен руководства в военное время не приводят к прекращению войны.
Например, ученые отмечают приход к власти Михаила Горбачева как ключ к выходу Советского Союза из Афганистана, а также отмечают формирование правительства Мендес-Франса в 1954 году как способствовавшее окончанию постколониальной войны Франции в Индокитае. Но Горбачев был четвертым советским премьером, унаследовавшим 10-летний афганский конфликт, а Франция пережила не менее девяти смен правительства в военное время, прежде чем Пьер Мендес-Франс признал военное поражение и вывел французскую армию из Индокитая.
Я рассмотрел 85 примеров политических лидеров, вовлеченных в дорогостоящие и затяжные иностранные военные интервенции. Данные показывают, что 86% лидеров, ответственных за начало войны, продолжают воевать до тех пор, пока они либо не покинут свой пост, либо не добьются того, что можно обоснованно интерпретировать как победу. Среди тех новых лидеров, которые просто унаследовали продолжающуюся войну, 66% также оказываются неспособными или не желающими прекратить войну, не добившись победы.
Конечно, военная обстановка имеет значение, когда новый лидер приходит к власти. Если война идет по плану и победа легко достижима при приемлемых затратах, то у любого лидера будет мало стимулов для ухода. Больший интерес представляет реакция лидеров, когда война оказывается более дорогостоящей и трудной, чем ожидалось в самом начале, или когда вероятность успеха снижается. Эти условия трудно обобщить, но анализ отдельных случаев показывает, что новые лидеры предпочитают продолжать вести войны, которые превратились в дорогостоящую трясину с малой надеждой на победу. В некоторых случаях новые лидеры даже интенсифицируют войну, хотя в частном порядке выражают убежденность в бессмысленности дальнейших боевых действий желание сократить потери государства и искать мира.
В целом, различия между типами лидеров могут быть статистически значимыми, но качественно они не так уж сильно отличаются, причем более половины новых лидеров ведут себя так же, как их предшественники, ответственные за начало войны.
Почему новые лидеры ведут себя, как их предшественники
Основываясь на результатах своего исследования, я утверждаю, что новые лидеры ведут себя так, как будто им грозит наказание за неудачную войну, потому что они находятся в зоне риска, часто стоя перед таким же трудным выбором, как и их предшественники. В отсутствие явной военной победы или поражения внутренняя политика прекращения войны становится причиной для обвинений.
Теория смены руководства при прекращении войны учитывает этот момент, но включает в себя слишком узкую концепцию вины, чрезмерно упрощая то, как внутренняя аудитория проводит линию ответственности между результатом политики и политическим руководством. В частности, традиционная теория считает само собой разумеющимся, что в условиях военного времени все обвинения рефлекторно обращаются к руководству, связанному с началом войны. Однако более глубокое исследование политики вины показывает, что внутренняя аудитория возлагает ответственность за провал войны гораздо более сложным и разнообразным образом.
Я предполагаю, что существует как минимум четыре различных нарратива вины, связанных с политическим руководством и завершением войны.
- Нарратив “выскочки” сосредоточен на недостатке рассудительности и компетентности политического руководства, развязавшего войну. Решение вступить в войну было ошибочным, основанным на неверных оценках или узких интересах, а любые заверения в победе, сделанные в самом начале, оказались бравадой.
- Напротив, нарратив “неудачника” обвиняет политическое руководство в неэффективном ведении войны, независимо от того, кто ее начал. Связанная с ним критика относится к недостаточному обеспечению военных ресурсами, связыванию рук военным или иным факторам, помешавшим победе.
- Нарратив “предателя” обвиняет политическое руководство в преждевременном и ненужном прекращении войны, которую еще можно было выиграть и в которой еще стоило участвовать. Успех оставался в пределах досягаемости, но политическое руководство выдернуло вилку из розетки до того, как военные смогли закончить работу, и тем самым само навлекло на себя поражение.
- Наконец, нарратив “продажности” фокусируется на неспособности политического руководства добиться наилучшего возможного результата, несмотря на военное поражение, подчеркивая роль руководства в несправедливом мирном урегулировании, предавшем нацию.
Каждый из этих нарративов отличается друг от друга, по-разному возлагая ответственность за неудачную войну на политическое руководство. Ключевым является то, что только один из них, нарратив “выскочки”, ограничивается лидером, который начал войну. Таким образом, новые лидеры все равно подвержены обвинениям и внутриполитическим последствиям. Этот остаточный риск может сильно повлиять на принятие решения о прекращении войны и помогает объяснить, почему так много новых лидеров ведут себя так же, как их предшественники.
Что это означает в войне России в Украине?
Для Путина война в Украине может стать вопросом политического выживания, поскольку поражение вполне может привести к его отстранению от власти. Но риск наказания относится не только к оставшемуся сроку пребывания Путина у власти.
Поражение в Украине существенно испортит имидж Путина и запятнает его наследие. Путин считает себя современным Петром Великим и хочет, чтобы его помнили именно таким. Он считает своей миссией и судьбой вернуть России ее законный статус мировой державы, стерев из памяти поражение в холодной войне и последующий распад Советского Союза. Ситуация в Украине ставит это личное наследие под угрозу, и Запад не должен недооценивать, как далеко готов пойти Путин, чтобы избежать поражения.
Но что если Путин будет свергнут в условиях продолжающейся войны, будь то из-за ухудшения здоровья или внутренней оппозиции? Для любого преемника нынешнее состояние российской внутренней политики станет пресловутым минным полем и будет препятствовать любым действиям по выходу России из конфликта, по крайней мере, в краткосрочной перспективе.
По словам одного российского журналиста, в России разгорелась игра в “горячую картошку”, роль которой играет провальная специальная военная операция. В частности, кремлевские чиновники пытаются переложить вину с Путина на высшее военное руководство, фактически “создавая кризис в Министерстве обороны в попытке дистанцировать президента Владимира Путина от ошеломляющих отступлений и других позорных неудач на поле боя”.
Военное руководство, и без того находящееся в напряжении в связи с чередой увольнений старших командиров, дает отпор, перекладывая вину на другие государственные структуры за предоставление ошибочных разведданных, недостаточное финансирование армии или иные формы военного саботажа.
Центральная роль военных в этой игре особенно проблематична. Для нового политического руководства, стремящегося закончить затяжную войну, не достигнув ее целей, поддержка военного руководства является критически важной, учитывая то, что исследователь военно-гражданских отношений Питер Фивер называет “особой моральной компетенцией” вооруженных сил в контексте завершения войны.
Без такой поддержки новое политическое руководство более уязвимо для нападок “ястребов” политической оппозиции, а также обвинений в предательстве и продажности. Но заручиться поддержкой военного руководства для вывода войск в таком сценарии – задача не из легких. Даже если военное руководство выступает за отказ от войны, оно вряд ли поддержит такой шаг без прочных военно-гражданских отношений, характеризующихся взаимным доверием. Только при этом условии военное руководство не будет опасаться, что политическое руководство станет козлом отпущения в попытке отвести от себя вину.
В настоящее время российская игра в перекладывание ответственности далека от таких условий. После смены политического руководства также потребуется время для их создания, поскольку история показывает, что российские военные очень чувствительны к перекладыванию на них вины.
Например, в ходе первой чеченской войны (1994-1996 гг.) российский генерал Александр Лебедь заявил в СМИ: “Каждый раз приказы были четкими и исходили с самого высокого уровня… И каждый раз, когда мы [военные] делали за них [политиков] грязную работу, они убегали и оставляли всю вину на нас… Поверьте мне, армия никогда не позволит этому повториться”.
Продолжится ли путинская война без Путина?
Если Путин покинет свой пост (добровольно или нет) на фоне продолжающейся войны в Украине, его преемник может решить прекратить военные действия, но это решение не будет легким и лишенным рисков безотносительно того, кто сменит Путина – будь то Медведев, Собянин или даже Навальный.
Учитывая его ответственность за начало войны, Путин очень боится обвинений и наказания за ее итог и будет склонен продолжать воевать, несмотря на растущие расходы и слабую надежду на победу.
Но любой новый лидер, унаследовавший путинскую войну, не застрахован от подобного внутреннего давления. В случае дорогостоящей, затяжной войны политика вины может оказать сильное влияние на принятие решений о завершении войны и потенциально побудить новых лидеров продолжать войну, даже если они не поддерживали ее до вступления в должность. Нынешняя внутриполитическая обстановка в России, с ее игрой в “горячую картошку” между политическим и военным руководством будет особенно проблематичной для нового политического лидера, стремящегося вывести Россию из войны.
Если обратиться к историческому опыту, то многие новые лидеры в аналогичных обстоятельствах принимали решение продолжать войну или добиваться умиротворения силовыми методами, в результате чего процесс выхода из войны затягивался на годы. Трудно и, вероятно, бессмысленно предсказывать исход любой смены руководства в военное время в случае с войной России в Украине. Однако Западу не следует полагать, что смена руководства приведет к прекращению войны, по крайней мере, в краткосрочной перспективе: война Путина вполне может продолжиться и без Путина.
