Конец империи: может ли Россия стать настоящим национальным государством
Прекратить постоянные воины и бесконечные стремления к реваншу можно, только превратив Россию из империи в национальное государство. Это болезненно и сопряжено с потерей престижа, но открывает перспективу мира и повышения уровня жизни населения России.
Запад выиграл войну в Украине. Попытка России поглотить Украину провалилась; реальные военные действия выявили слабые стороны российской армии. Украинский народ неопровержимо доказал, что однажды завоеванную свободу не отдают без боя. Европейцы сплотились вокруг общей политики поддержки Украины, демонстрируя не только свою готовность заплатить экономическую цену, но и нежелание смириться с угрозой свободе у своих границ. Американцы оказали решающую военную помощь.
Перевод текста Юргена Ерстрема Меллера, посвященный будущему России.
Пройти путь Британии и Франции. Может ли Россия стать настоящим национальным государством
Настало время заключать мир – не с позиции слабости, а с позиции силы. Президент Владимир Путин и другие лидеры России прекрасно видят реальный счет на табло. Им это не нравится, и они хотят выбраться из катастрофической ситуации, созданной их же безрассудством. Но они не станут этого делать в качестве униженной державы.
В конце 1940-х годов Джордж Кеннан (один из “архитекторов” холодной войны — Ред.) посоветовал вести политику сдерживания для решения проблемы коммунизма и Советского Союза. Это сработало. Теперь необходим прямо противоположный метод: интеграция России в европейскую или, может быть, даже глобальную систему, которая, вместо того чтобы быть направленной против Москвы, учитывает ее проблемы безопасности, признавая при этом страхи соседей, уходящие корнями в болезненное прошлое.
Мяч на европейской стороне поля, хотя нынешнее национальное государство Украина, скорее всего, не существовало бы без помощи США. Однако суть в том, что прошлое не должно тормозить путь Европы в будущее. Только новая архитектура европейской безопасности способна предотвратить повторение нынешней ситуации. В этом контексте Соединенные Штаты играют менее важную роль.
Россия – европейская страна, и на протяжении веков она задавалась вопросом о своей роли в Европе или относительно Европы. К сожалению, ответ так и не был найден. Сейчас самое время его отыскать.
Интеллектуальный отец Европейского Союза Жан Монне писал в своих мемуарах: “Европа будет выкована в кризисах и станет суммой решений, принятых в ходе этих кризисов”.
На сегодняшний день его предсказание сбылось. Кризис, спровоцированный Россией, заставил Европейский Союз сплотить свои ряды против внешних угроз и заново осознать необходимость защищать свою модель общества, при необходимости – военными средствами. На этом пути, несомненно, ждет множество преград и противоречий, и не все нынешние члены ЕС смогут придерживаться этого курса. Страны, не входящие в ЕС, могут даже присоединиться к Союзу как ассоциированные члены, поскольку полноценное членство в ЕС может оказаться слишком обременительным для менее экономически развитых стран.
Но теперь уже очевидно, что европейскую безопасность невозможно обеспечить в условиях, когда непокорная Россия чувствует себя отодвинутой на второй план и находящейся под угрозой возможного нападения со стороны Запада. Однако отстранение или отрезание от Европы не отвечает интересам России. Напротив, главная проблема безопасности России лежит на востоке, в Центральной Азии и государствах Кавказа, а не в Европе. Внутри страны необходимо решить проблему недовольства многочисленного мусульманского населения.
В политическом плане кризис в Украине поставил перед ЕС необходимость разорвать связи с Россией, но в экономическом плане это бессмысленно. Очевидно, что Россия остается энергетическим партнером Европы. То же касается и транспорта: российские сухопутные связи с Азией играют важную роль для нее самой, ЕС и Китая. Главным препятствием для этой стратегической инженерии является прошлое России как сверхдержавы и империи. Однако другие европейские страны справились с подобными проблемами.
Концептуально нет никакой разницы между Российской и Британской или Французской империями. Британцы и французы справились с переходным периодом достаточно хорошо. Они восстановили государства-метрополии с относительно небольшими затратами, без неприятных потерь престижа и без разрушения своих социальных и политических структур.
Франция была близка к провалу примерно в 1960 году, столкнувшись с проблемой Алжира, но сумела оправиться. С тех пор Париж и Лондон пытались объединить свою нынешнюю мощь и прошлый престиж в приемлемое сочетание. Франция достигла цели, сыграв главную роль в формировании ЕС. Британия попыталась сделать то же самое, но обнаружила, что это несовместимо с ее прошлой историей.
Сейчас Россия находится в той же точке, где были Британия и Франция в 1960 году. Теперь настала очередь Москвы увидеть действительную, а не желаемую ситуацию. С 1991 года она достигла не так уж много. Базовая экономическая структура и политическая модель России сохранили плановую экономику и автократическое правительство, хотя и под новыми ярлыками. Менталитет российского народа остался прежним – по крайней мере у людей старше тридцати. Президентам Борису Ельцину и Владимиру Путину удавалось скрывать эти неудачи, но война в Украине послужила безжалостной наглядной демонстрацией.
Довести реформы до конца возможно, только превратив Россию из империи в национальное государство. Это болезненно и сопряжено с потерей престижа, но открывает перспективу повысить уровень жизни населения России. Лидеры, решившие эту задачу, встанут в один ряд с великими русскими, жившими на протяжении веков.
Препятствия и проблемы очевидны. Внутри Российской Федерации остаются республики, стремящиеся к отделению.
Только 81% из 145 миллионов жителей РФ являются этническими русскими, что делает философию особого призвания России и православной церкви трудно совместимой с реальностью. Соседи воспринимают ее как бывшую российскую и советскую империю, разбрасывающуюся разнообразными угрозами и оторванную от реальности.
В случае успеха Россия станет подлинным национальным государством, живущим в мире с собой и своими соседями, и настоящим членом европейского сообщества, к чему тщетно стремились некоторые цари. Преимущества для России будут огромными: она не только сократит свои расходы на оборону, но и перераспределит денежные потоки в бедные регионы страны, чтобы удержать их от отделения.
Учитывая взаимную подозрительность, на это потребуется время. И Россия, и Европа будут настаивать на обороноспособности, сдерживающей другую сторону от “авантюрных” шагов. С европейской точки зрения, постоянное военное присутствие США необходимо, по крайней мере, до того момента, когда европейская оборона станет достаточно убедительной – возможно, через десятилетие, возможно, дольше. Российский ядерный арсенал, превосходящий все, что могут противопоставить европейцы, можно нейтрализовать только благодаря обязательствам США в Европе.
С точки зрения США такая стратегия также имеет смысл. Помимо своего ядерного арсенала, Россия не представляет никакой угрозы для США. Она может досаждать американцам в отдельных точках земного шара, но Москва далеко не такой грозный соперник, каким был Советский Союз.
Суть такой политики для Европы, России и Соединенных Штатов заключается в достижении некоего военного баланса, при котором никто из них не сможет начать военную агрессию против какого-либо европейского государства с шансами на успех. Если такое положение дел будет достигнуто и сохранится в течение десятилетия или двух, могут сложиться благоприятные условия для начала интеграции России в Европу.
Единственная альтернатива этому – Россия, навсегда выбитая из равновесия, продолжающая вынашивать несбыточные мечты о восстановлении “славного” прошлого, которое никогда не было славным, но может выглядеть таковым в зеркале, и угрожающая собственному народу и соседним странам. Именно такими стали последствия отвратительной российской и европейско-американской политики после 1991 года. Риски попробовать что-то новое кажутся незначительными по сравнению с риском повторения того же результата.
Об авторе
Йорген Ерстрем Меллер — бывший государственный секретарь Королевского министерства иностранных дел Дании. Автор книг Asia’s Transformation: From Economic Globalization to Regionalization (ISEAS, Singapore 2019) и The Veil of Circumstance: Technology, Values, Dehumanization and the Future of Economics and Politics (ISEAS, Singapore, 2016).
